That’s all folks.

Джа нас не оставит

Один из любимых стишков детства.

Джа нас не оставит

Джа нас не оставит

Говорят, с этого стишка всё начиналось:

Как-то, в 90-е, мы с братьями задались целью понасочинять таких вот жОских стишков. Сидели полдня, каждый лабал свое. У каждого штук по 30, наверное, набралось. Что-то перекликалось даже, само собой (не только друг с другом, но и по мотивам популярных), но многое было и эксклюзив. Где-то даже пара листов с ними валяется. Точно помню, что не выкидывал. Тока хз, где. Но один я наизусть запомнил, ибо он хоть и не страшилка, но весьма «продвинутый» для 13-14-летнего пацана, шо называется.

Джа нас не оставит

Батя отжигает в Мордокниге.

И его коллега по группе:

Джа нас не оставит

Джа нас не оставит

Ручки и ножки цеплялись за льдинки.

Ручки и ножки цеплялись за льдинки.

Самое близкое к раю место на земле это сад.

Люблю я мух вареных

И жареных глистов.

И сопли мертвецов.

кожу с черепа снимать

И тёплым гноем запивать!

Пережевывая лимфу, жидкий гной воняет гнусно,

Испражнения и рвота — для меня все это вкусно.

мне страшно представить каким было у вас детство

Первая книга — первый облом

Было это кажется в третьем классе. Вдохновлённый бесспорной славой великого Александра Сергеевича и его Лукоморья или Сказки о Царе Салтане я решил, что пора заявить и о себе (третий класс всё-таки, пора бы уже). Оказалось, что рифмовать дело нехитрое и вот у меня уже материала на целую книгу. Я, как мог аккуратно нарезал альбомные листы, склеил их в небольшую книжечку с весьма, как мне казалось незаурядными иллюстрациями.

И вот, книга готова. На обложке мои инициалы, какое-то философское название, аннотация. Я решил не искать отзыва среди необразованных и мало разбирающихся в высоком искусстве одноклассников и сразу понёс труды учителю (уж она то оценит по достоинству). И что вы думаете она сделала?

Эта бессердечная женщина прочла мои душевные потуги и вместо того, чтобы дать какую-то оценку, исправила красной ручкой все ошибки и в конце поставила 3. Вы представляете? Прямо в моей книге, в которую я душу вложил.Надежды на быструю известность быстро рухнули — это было фиаско=)

Айболит.

Ходил вчера в свою поликлинику,стою в очереди в регистратуру.Передо мной мужик поддатый стоит.Тетка спрашивает у него адрес,тот отвечает:

-Я живу на Занзибаре,Калахари и Сахаре,на горе Фернандепо,где гуляет гипопо по широкой Лимпопо)))

Лицо у тетки после этого было смешное.Пришел домой,взял книгу,стали с сыном перечитывать.Слушайте,по-моему Айболит был гомеопат.Ну вот как он лечил?ставил градусники,давал шоколад и гоголь-моголь,хлопал по животикам..Да,и главный вопрос,где он новые ноги для зайца взял??как говорится,если где то прибыло,значит где то убыло.

Давай давай учиться!

Из детской азбуки. Автор мотивирующего шедевра -Андрей Усачев. Русский детский писатель, поэт и драматург, сценарист, радиоведущий. Юморист блин))

Триумф пожарного шланга

Свои первые большие деньги я заработал в шесть лет.

В начале 90-х с работой было совсем плохо. Папа работал на лесопилке водителем, а мама мыла полы в пожарной части. Денег было мало, но я в тонкостях разрушенной экономики мало разбирался и постоянно просил сникерсы, игрушечных трансформеров или вагенвиллсы.

– Заработай и купи, – говорили мне. – Думаешь, это легко – ходить на работу и деньги зарабатывать?

– Откудова мне знать, я на работу ни разу не ходил. – обиженно бубнил я.

Меня немедленно решили научить уму-разуму.

Лесопилку я бы сразу нахер спалил, а вот проделать такое с пожарной частью мне вряд ли бы удалось, поэтому я стал проводил время с мамой на её работе. «Штоб знал – каково это».

– Это безопасное место! – между прочим утверждала бабушка. – Уж лучше там, чем во дворе, где одни наркоманы клей нюхают. Ну что может произойти с маленьким юношей в пожарной части?

Во внутреннем дворе пожарной части стояла старая деревянная наблюдательная башня. За ненадобностью башню основательно давно заколотили, потому что гнилая и скрипит под ветром. Она стояла неприступной десятилетиями.

Её я излазил вдоль и поперёк в первую очередь, разглядывая всякое сверху. Ведь, если бошка пролезла, то маленький чекист с бластером пролезет полностью.

Ещё во дворе стоял старый разобранный самолёт. Ребятишки во дворе могли рассчитывать лишь на ржавую ракету из листов железа перед домом, а у меня одного был НАСТОЯЩИЙ самолёт. Другим же карапузам везло меньше, они вообще ходили в детский сад со строгим режимом: играй, ешь, спи…

А я на работу ходил. Правда, не работал. Болтался из угла в угол. Словом, был бесполезен, как садовый шланг в середине января.

Взрослые думали, что я сильно устаю вставать по утрам и проводить целый день в непонятном месте. Ехидно спрашивали:

– Понял, что такое зарабатывать деньги? Как это нелегко – ходить на работу?

– Не особо. Ещё неделю поработаю.

– Да задумал он что-то, – листая газету, говорил папа. – А вы ему верите.

– Нет, он умница, целую неделю рано вставал и не просился домой, – сказала мама. – Заработал себе на новый пуховик.

На следующей рабочей неделе ловко лазая по огромному сугробу за пожарной частью, я нечаянно сорвался вниз и упал на бетонные блоки прямиком своей пухлой мордашкой. И даже бровью не повёл. Особенно правой, которую основательно расхуячил.

Как бы то ни было, но ныть по такому случаю я не стал, потому что бровь всё равно зашьют. Подумаешь. Волновало другое: я в этот день надел новый пуховик. Отмыть его было нельзя. Я отправился сдаваться.

–Сына, – смывая с моей рожи кровь, говорила расстроенная мама. – Ну как так. То ты себе об бордюр ЛЕВУЮ бровь разобьёшь, пока батька машину моет; то по колено погрязнешь в какой-то трясине посреди двора, тестируя новые резиновые сапоги; то выпьешь стакан растительного масла, думая, что это квас… С тобой одни расходы и неприятности. Ну будь, пожалуйста, повнимательнее.

Мы вернулись домой.

– Я же говорил, – сказал папа, листая газету. – Хитрожопый он. Не берите его больше в пожарную часть, пока он её нахер не спалил.

– А я его на концерт самодеятельности детей работников пожарной части записала. – вздохнула мама. – Вот как теперь? Надо стих выбрать, поделку сделать.

– С разбитой рожей пусть Есенина читает, – сказал папа. – Он же у нас лепила? Вот пусть из пластилина что-нибудь и слепит. Бездельник. И в кого он такой?

Меня нарядили в красивую рубашку с широким воротником, брючки и большой галстук. На правую бровь налепили аккуратную полоску лейкопластыря. Я вышел на сцену актового зала пожарной части и оглянулся. Мама, одетая в красивое платье, стояла за занавесом на краю сцены и взволнованно сжимала в руках платок. Но я всё выучил и помнил. Кивнул ей и начал, детским, звонким голосом громко рассказывать на весь зал:

На пушистых ветках

Закончив, отвесил поклон. Мне зааплодировали. Я снова посмотрел на маму. Она была рада.

И тут настал гвоздь номера: я махнул рукой и на сцену приволокли стол, на котором я из пластилина бережно слепил пожарную часть. Все поднялись с мест, чтобы разглядеть поближе. Затем стол опустили вниз к первым рядам. Все восхищённо загудели:

– Да вы поглядите!

– А сколько тут всего!

Народ был в восторге. Я гордился собой, мною гордилась мама и вообще все. Это был триумф.

Не зря я ходил две недели «на работу». Вроде бездельник, и рожа разбита. А тут такое.

За яркое выступление и пластилиновую пожарную часть маме немедленно выдали премию – 40 рублей, и это при том, что за мытьё полов она получала в месяц 80.

Пол зарплаты один махом. Совсем неплохо для шестилетнего славного малого.

Мною дома все немедленно загордились.

– Молодец какой! Весь в меня! Завтра на лесопилку поедем! – потирая руки, сказал папа.

Отрывок из книги «Иль Канесс. Придумал тоже».